Star Wars: Байки из кантины Мос Айсли - Страница 53

Проходя по рынку две недели назад, он ощутил ни с чем не сравнимые флюиды, что исходят от мастера-джедая.

* * *

– Вас хочет видеть дама, – сообщил операционист из соседней кабинки, когда Тревагг вернулся на работу.

После раскаленной печи полуденной улицы префектура казалась полутемной и блаженно прохладной пещерой. Пока еще солнечные дефлекторы на крыше справлялись, перегрузка у них наступит часа через два-три. Попадать сюда после того, что творится снаружи, было бы даже приятно, если бы не полки, заваленные ящиками с дата-дисками, выпирающие из раздутых коробок пожелтевшие канцелярские листы, если бы не почти физически ощутимая атмосфера поражения, мрачных надежд и мелких дрязг.

Недолго осталось мириться с этим зданием, утешал себя Тревагг. Не место здесь охотнику, не место истинному готалу. Нужно лишь подождать до поры, когда он выйдет на настоящую охоту, схватит истинную добычу. До поры, когда он сможет предоставить Империи сведения об этом джедае, кем бы тот ни был.

Джедай не был проезжим. Тревагг хорошо помнил необычные ощущения, которые он вызывал: особое гудение в рожках, как будто кто-то поет басом. Когда-то давно ему говорили, что это признак концентрации неизвестной Великой силы, магии джедаев. И когда Фелтиперн потерял то ощущение, он немедленно отправился в порт и удостоверился, что ни один корабль не покинул планету за последние несколько часов. У него, налогового инспектора, был доступ к спискам пассажиров, и он лично проверил каждого путника. Увы, за две недели блужданий по Мос Айсли ни разу не случилось ничего подобного. Значит, джедай живет на планете, но не в городе. Например, приходил на рынок за покупками.

Тревагг – охотник. Он подождет.

Его мысли были заняты предвкушением охоты, а вовсе не нудной посетительницей, кем бы она ни была, когда он переступил порог своего кабинета – и влюбился.

Ее флюиды переполняли комнату и заставляли трепетать еще до того, как она повернулась на звук шагов Тревагга. Головокружительная, пьянящая смесь нежного тепла, почти ощутимого на коже спектрального ореола хрупкой беззащитности – словно едва распустившийся розоватый цветок, – и непорочной, неосознанной сексуальности, которая чуть не сбила Фелтиперна с ног. Дама повернулась, подняла белую дымчатую вуаль. От чуждой прелести этого лица у готала перехватило дыхание. Он не знал ее расы, но такие пустяки не волновали его. Кожа голубовато-серая, как прозрачные сумерки в пустыне, обтягивала гордый выступ скул, за обладание которыми любая женщина на Антаре убила бы кого угодно. Тройной их ряд плавно перетекал в тонкий подбородок. Изящный изгиб щупалец надо ртом приковал к себе взгляд Тревагга. Готал всегда считал их изумительной чертой тех рас, что были наделены ими. Даже завидовал родианцам. В глазах, зеленых, будто молодая трава, блестела робость – как у скального кролика, слишком напуганного, чтобы бежать от идущего охотника. Длинные густые ресницы, прекрасные брови. Но то, что располагалось над бровями, очаровало Фелтиперна больше всего. Полускрытые вуалью, на голове поднимались четыре безупречной формы рожка. Крошечные, гладкие – они словно желали прикосновения мужской руки, дыхания мужских губ.

Тревагг на мгновение подумал, что они не могли быть настоящими. Женщина не была готалом, всего лишь кем-то из скудоумных и полуразумных низших рас… Но великолепной имитации было достаточно.

Он хотел ее. Сильно.

– Господин… – ее голос срывался, но обладал красивыми, ровными тонами, как низкозвучная флейта. – Господин, вы должны помочь. Мне сказали обратиться к вам.

Ее трехпалые руки – тонкие, изысканные – не отпускали вуаль, которую незнакомка положила на стол. Как будто полупрозрачная ткань оставалась единственной защитой.

Тревагг без раздумий начал:

– Что угодно… – поймал себя и быстро поправился: – Все, что в моих силах, чтобы помочь вам, госпожа. Что произошло?

– Меня высадили, – скорбь и страх не только звучали в ее голосе, они накатывали шквалом. – Сказали, что-то не так с моими бумагами. Налог на проезд…

Тревагг знал все об этом налоге. Его тоже выдумал он и направил предложение префекту.

– Мне… пришлось экономить на всем, чтобы навестить сестру на планете Кона. Я… моя семья небогата. И теперь я потеряла место на «Телливарской деве». Но если я заплачу налог, мне не хватит денег, чтобы вернуться к матери на Х’немтхе.

Название ее родной планеты вышло похожим на легкое, едва слышное чихание, невероятно очаровательное. Ментальная вибрация ее горя напоминала вкус крови, смешанной с медом.

– Дорогая моя…

– М’иийоум Онитх, – подсказала она. – М’иийоум это белый цветок, что распускается в благоприятный сезон, когда все три луны льют на землю свет. Ночная лилия.

– А я Фелтиперн Тревагг, имперское должностное лицо. Моя дорогая Ночная лилия, я немедленно займусь вашим делом. К громадному моему сожалению, не могу предложить вам более удобное помещение для ожидания – этот город в целом не слишком приятен. Я вернусь очень скоро, вы и заметить не успеете мое отсутствие.

* * *

Балу сидел в общем зале. Он водрузил ботинки на стол и пил газировку из запотевшей бутылки. Жара душила и его. Тем не менее он с интересом наблюдал, как готал закрывает дверь.

– Верни девчонке ее место, Тревагг, – крякнул он. – На что тебе семьдесят пять кредиток? Поторопишься, успеешь поймать «Телли» до отлета.

Фелтиперн перегнулся через него и нажал кнопку. На экран выскочило расписание. В отличие от многих готалов Тревагг быстро научился справляться с компьютерами, когда на них поставили достаточную защиту от излучения. Итак, «Телливарская дева» уйдет в два часа пополудни. Ее капитан пунктуален.